— Мама, мне опять тётя Саша звонила.

— Запись звонка сделал, как я просила?

— Да, сделал.

— Разберёшься, как отправить?

— Разберусь.

Когда от сына пришло сообщение с прикреплённым аудиофайлом, и я его прослушала, то первым порывом было съездить к Саше и как следует её отпинать. Там были мат, угрозы и взывание к мифическому долгу перед двоюродным братом.

Дала послушать мужу, потребовала, чтобы он принял меры.

Предыстория. Я вышла замуж с сыном на руках, когда Ване было почти четыре года. Родной отец им не интересовался, считая ошибкой, хотя за некоторое время нашего разрыва он сделал мне предложение руки и сердца. Узнав о беременности, он потребовал от меня, чтобы я сделала аборт. Я отказалась, мы расстались.

Итак, я вышла замуж. Семья мужа смотрела на меня волком, сразу решив, что Коля ошибся с выбором. Рождение общей дочери мало что изменило. Больше всех всегда усердствовала Саша, сестра моего мужа.

Саша всячески подчёркивала, что мой Ваня им никто и звать его никак. Когда она родила ребёнка, то умудрилась втемяшить мальчику в голову, что дети дяди Коли разные: Ваня ему вовсе не брат — чужой человек, а сестра — да, двоюродная сестра.

С таким отношением ко мне я стараюсь обходить семью мужа стороной. Иногда приходилось пересекаться, но это редкость. Первое время я старалась как-то наладить с ними отношения, а потом плюнула на это гиблое дело.

Собственно, что случилось, и почему Ване пришлось записать разговор с Сашей.

Прошлой весной Саша решила отправить своего семилетнего сына в летний лагерь. От Коли она знала, что Ваня каждое лето ездил в один и тот же лагерь. Саша позвонила Коле, начала расспрашивать: хороший ли, как там кормят, что по стоимости путёвки. В итоге она решила, что её сын туда поедет. Она даже узнала, на какую смену я купила путёвку, чтобы, если что, Ваня приглядывал за её сыном. Ни у меня, ни у Вани никто ни о чём не спросил. Мы же никто.

Мальчики друг друга толком не знают, не дружат, у них разница в возрасте пять лет. Какое приглядывание?

В первую ночь в лагере сын золовки напрудил в постель. Над ним стали смеяться, начали дразнить. Через несколько дней он снова напрудил, ребята стали его сторониться. Кто-то из мальчиков в отряде его обидел, тогда сын золовки, как ему велела мать, нашёл Ваню, чтобы он за него заступился. Мой сын его оттолкнул, не в буквальном смысле: просто сказал, что не хочет с ним общаться.

Телефон у мальчика был. Он позвонил матери. Саша, в обход меня и мужа, нашла Ваню в социальной сети, написала ему, попросила номер телефона. Позвонила, начала морально давить, что защищать двоюродного братика — долг Вани. Удивляюсь, когда Ваня успел кому-то задолжать?

Дальше — больше. Я узнала о звонке. Ещё сыну Саши подкинули в кровать то ли кузнечиков, то ли саранчу, он нажаловался матери, Саша снова принялась звонить Ване.

У меня номера Саши не было, я попросила Колю, чтобы он связался с сестрой, чтобы она оставила Ваню в покое. Если у ребёнка в семь лет ночное недержание и у него проблемы со сверстниками, то это только её проблемы, которые должна была решать она, а не мой Ваня.

Коля, вроде как, сначала поддержал сестру, переживая за племянника: пусть Ваня сообщит ребятам из отряда ребёнка золовки что он под защитой. Я была против подобного, у нас с мужем состоялся долгий разговор, который толком ни к чему не привёл.

Тогда я попросила Ваню, чтобы он записал разговор с Сашей. И уже с записью пришла к мужу: переживания за племянника, конечно, хорошее выражение родственных чувств, но не в ущерб другому ребёнку.

Коля, услышав, в каких выражениях его сестра общается с Ваней, сказал сестре, чтобы она оставила Ваню в покое. Я позвонила сыну, чтобы он внёс номер телефон тёти Саши в чёрный список и не отвечал на звонки с неизвестных номеров.

Насколько я знаю, Саша забрала сына из лагеря, не дождавшись конца смены.

С тех пор вся семья мужа считает, что никаких хороших отношений между ними и мной точно не будет. Ваня поступил не по-родственному, не заступился за двоюродного брата, хотя они сами столько лет вопили, что Ваня им никто, а тут вдруг роднёй стал. И я его поддержала, вместо того, чтобы заставить Ваню решать проблемы сына Саши.

Полгода после лагеря они так выедали Коле мозг, что муж почти порвал с семьёй: за последний год Коля виделся с матерью пару раз, с сестрой — один. Они всё это время всем жалуются, что это я Колю настроила против семьи.

То есть, постоянно гнобить меня и Ваню — нормально. Позволять себе нецензурные выражения в разговоре с чужим несовершеннолетним ребёнком — нормально. Ни во что не ставить выбор взрослого мужчины — нормально. А как Коля устал от родственников с их загонами, то его настроила я? Браво! Записано со слов Вероники.